Запись n+7, или Настоящий детектив, задание на лето, старый добрый капитан, государственный переворот и некромант-садовод.
Меньше тлена, больше дела!

Иногда мне приходит в голову, что, оказываясь в Академии с мозгами взрослых криминальных элементов, мы нехило подставляем себя молодых своим странным поведением и весьма отчаянными (и топорными) поползновениями в сторону запрещенной информации. Но, честное слово, судя по тому, где мы обычно просыпаемся, когда оказываемся в Академии - мы там тоже не самые дисциплинированные и порядочные лапочки.
Вот как можно было всем четвертым курсом надраться на крыше корпуса, не позаботившись о том, чтобы утром можно было нормально спуститься вниз? Мы с Рене находим записку: "Доброе утро. Грешнов" в двери у самого замка, запертого изнутри. Еще раз окидываем взглядом натюрморт с телами и бутылками. Из знакомых есть Лан Мей, а вот принца нет. Ха! Задрот. Звоним ему - вне зоны доступа. Ну, может, и не задрот.
Спускаться надо своими силами, иначе куратор потеряет к нам всякое уважение. Мелюзга толпится под зданием, тыкает пальцами и снимает нас на коммы. Незнакомый чувак, который проснулся вместе с Лан Меем, позирует. Одобряю.
читать дальшеВ общем, по веревке из кителей и ремней первым полез Лан Мей, как почетный будущий альпинист. Из открытого окна третьего этажа в него выстрелили из парализатора, и он упал. Тут, надо сказать, кто-то из мелких быстро сориентировался и его поймали антигравом - хоть без переломов. Из открытого окна какая-то дамочка из Восточной Империи супервежливо доносит до нас мысль о том, что нефиг лазить в окна к девушкам (нелепая мысль, на самом деле), и отшивает Рене, которая пытается уговорить ее пропустить через свои хоромы хотя бы одного человека.
Мы втаскиваем кители обратно, немного удлиняем веревку, и следующим лезу я. И хорошо, что я, потому что расчеты прочности на похмельную голову у меня не вышли, веревка оборвалась, и вот я уже цепляюсь одной рукой за подоконник злобной имперки, понимая, что тут мне и конец настанет, видимо. Ан нет, имперка хватает меня за шиворот, пару секунд смотрит в мои умоляющие глаза и затаскивает в комнату. Я бесконечно извиняюсь и благодарю - не так церемонно, как они привыкли, но куда более искренне, и выскакиваю в коридор. Из окна доносятся вопли моих товарищей: "Дверь! Открой дверь!" Да открою, конечно! Бегу к себе за инструментами, взлетаю на третий этаж... На двери у замка таймер на 128 минут. Я кричу, чтобы отошли от двери, осторожно вскрываю замок, потом снимаю обшивку с устройства с таймером. Там какая-то капсула с жидкостью. Окей, потом разберемся. Открываю дверь.
Мой четвертый курс знает толк в хорошей инженерии. Меня на руках вытащили на свежий воздух и стали качать. Приятно. Но с похмелья - не очень. Мимо шел Дэвид, я ему крикнул: "Помоги!", он посмотрел на меня и прошествовал дальше. Ну и иди, не очень-то и хотелось.
Наконец, меня отпустили. Я мухой обратно к двери, там уже сидит какой-то чел с моего курса, разбирает устройство. Косится на меня:
- Конкурент?
- Я дверь открыл, - говорю, подумав.
Он всячески одобряет и благодарит, беседа принимает дружеский оборот. Обсуждаем, кто бы это мог так пошутить с таймером. Мне не верится, что это куратор, а он этого отнюдь не исключает. Решаем встретиться позже и еще раз все обсудить. Выясняю потом, что его зовут Алекс и он пилот.
Иду к себе, принимаю душ, переодеваюсь, лениво смотрю, что там по учебе.
Бьюсь головой об стол, осознавая, что все лето клал ////// на домашку и уже никак не успеваю, и срочно сажусь за работу. Завтрак? К черту, не заслужил!
Через какое-то время мне пишут парни с моего курса на тему "Ну и где ты?". Я отвечаю, что у себя, а они? - "В БЕСЕДКЕ, //////////" Ищу по истории сообщений беседку. Оказывается, мы придумали собираться в беседке и вместе делать домашку, сразу расшаривая сделанное. Идеально!
Почти весь день просидел в беседке. Народ, конечно, часто отвлекался на разную //////////. Например, пришел куратор и с наслаждением наблюдал за нами, пока к нему не прибежала девушка из администрации и не сказала, что приехал его друг по фамилии Третьяковский. Грешнов сказал, что если его зовут Руслан, то вот вам парализатор, выстрелите в него и отправьте обратно. Девушка на сей шаг не решилась, так что он ушел сам, а Дэвид пошел за ним. Вроде как они просто поговорили и пошли в здание СБ в итоге.
Забегал Ворона, пытался нам помочь с задачами, но наши его отгоняли. Зря, конечно - у него мозги работают что надо.
Эл писал почти всем - он в госпитале после Кулинарного Конкурса и жутко скучает там в одиночестве. Я не хотел идти - я ведь не тот Джин, который ему нужен, но когда большая часть курса все-таки пошла (после сообщения, что у него сделана трехмерная), я присоединился к ним, конечно. Договорились там с Алексом о встрече. Встретились за обедом, еще раз обсудили все. Я предложил снять отпечатки пальцев, он сказал, что это бред, но и дедуктивным путем мы ни к чему прийти не смогли. Он выяснил, что это за жидкость - это сжиженная смесь нервно-паралитического, веселящего и психотропного газа, что-то типа того. Полная //////////, это уже не шутки. Попросил отдать мне оболочку устройства с таймером, посмотрю хоть. Тут со мной и Рене захотел поговорить парнишка, который позировал второкурсникам на крыше - Уоллес. Он сказал, что забыл весь последний год полностью, рассказал об этом Элу, а Эл послал его к нам. Вот блин.
А Третьяковский привез с собой собаку-биоробота по кличке Вергилий. Удалось даже пощупать. Ворону при встрече с Третьяковским накрыло, он впал в ступор, а когда наш будущий капитан ушел - срочно захотел его догнать и поговорить. Кое-как убедили подождать, пошли вытаскивать Третьяковского. Грешнов нас сперва отогнал ("У человека жена умерла, оставьте его в покое!"), а потом все-таки выдал его нам.
Господи, сколько же пугающих туманных предсказаний и откровенного бреда вывалили на него мои товарищи. Я сидел с Вергилием и старался не слушать. Уоллес, бедолага, слушал и охреневал. Третьяковский ушел, пришел Арти, Лан Мей с принцем ушли, Арти ляпнул про то, что Эл - это сын Барона, Рене убежала

Да неважно это все.
Мне все равно. Это всего лишь очередной дурацкий сон.
На самом деле нет. Просто мы все считаем друг друга полными идиотами, а я больше не хочу ни убеждать кого-то, ни участвовать в провальных затеях. Мне помогают, я помогаю, но это максимум.

Уоллес - химик. Я передал ему ту капсулу, попросил анализ, а сам пошел снимать отпечатки пальцев. Нашел. На оболочке - мои, Алекса и Уоллеса. Внутри - мои. Дэвид по моей просьбе откопал записи с камеры у двери на крышу - установил устройство Ворона.
Итак, я, Уоллес и Ворона? Но зачем?
Зачем бы то ни было, я стер отпечатки пальцев. Свои - изнутри, Уоллеса - везде. Оболочку легально трогали мы с Алексом, пусть так и будет.
Джин! Используй перчатки!
А Уоллес ночью надышался этой //////////, и что бы вы думали? Чудесным образом вспомнил корабль класса "Фантом" с собственным именем "Тень" и меня с Рене на нем. Может, именно для этого нужен был тот газ? Я скинул информацию об этом в чат нашего "экипажа". Уоллес согласился синтезировать это вещество заново. Видит бог, я был готов попробовать.
Первый учебный день прошел вполне мирно. Я много чего не доделал по любимым предметам, но преподы знали, что мне реально интересно и я догоню, так что втык получил небольшой. А вот Рене списала все у Вороны, и, кажется, не то что объяснить - даже понять решения не могла. Вечером нас собрал куратор - и сразу отпустил всех, кроме Уоллеса, Рене и еще двоих. Как потом оказалось, им грозит отчисление. Рене выбита из колеи сообщением о будущей смерти Эла, а Уоллес в депрессии из-за того, что нихрена не понимает, но им хватило сил идти просить аудиенции с ректором в районе полуночи. Жаль, не хватило ума понять, что вряяяяд ли.
Потом меня вызвонил Эл, мы вместе пошли к администрации приводить этих двоих в чувство. В конце концов он позвонил Дэвиду, чтобы уговорить его просить ректора за наших друзей. Я держал Рене, которая жаждала отобрать у Эла комм. Она кричала, что не хочет, чтобы Дэвид ей помогал. Это реально было как во сне - слушать, как Эл умоляет принца сделать хоть что-нибудь и обещает ему что угодно, что он захочет. Слушать, как Эл. Умоляет принца.
А самому успокаивать Рене и уверять, что нам плевать, как, но мы не дадим ей вылететь из Академии.
Тогда было вроде ничего страшного, но в жизни бы не подумал, что будет так больно это вспоминать. Хотя я поступил бы так же, чего уж там.
Так или иначе, у него получилось, принц пришел и понес свою надменную рожу к ректору.
Ждали не очень долго. Может, полчаса. Потом из окна выпрыгнула маленькая фигурка (Ворона?), следом фигура побольше (?), а из парадного входа вышел принц. Да, он за них поручился, все отлично. Я проводил Рене в комнату, не давая ей наброситься на Эла, и ушел к себе.

Закончилось, наконец-то закончилось. Арти разбудил меня стуком в дверь. Сколько я спал, часов пять? Сойдет. Он пошел искать Рене, я - будить Лан Мея.
Лан Мей в порядке. Он не сказал мне ни слова упрека, он сразу стал соображать, какие важные вопросы надо решить и что делать дальше. Мы вернулись на мостик, я отнес Йоссариана в его каюту, Лан Мей разбудил Ворону. Они стали что-то обсуждать, потом на связь наконец-то вышла Рене...
В общем, я закатал рукава и пошел дальше печатать переборки. Переборки, знаете ли, сами себя не напечатают. Невыносимо сидеть без дела.
Наверное, из-за того, что Лан Мей проснулся, я дал слабину. Я сорвался, когда Ворона стал мрачно шутить в общем канале, что, мол, давайте продадим Йоссариана Барону. Я наорал на него. Сказал, чтобы не смел так шутить, что после смерти Герберта не желаю этого слышать, что Йоссариан такой же член экипажа, как Ворона, и даже больше, а когда он раздраженно бросил, что Йоси психопат, я рявкнул - не больше, чем ты!
Он отключился. Через несколько секунд тишины меня окликнул Лан Мей. Попросил меня успокоиться, и... черт, в этом не было презрения или раздражения. Он правда хотел, чтобы я успокоился. Может, даже сочувствовал мне. В тот момент я окончательно решил, что больше пальцем не пошевелю под командой принца. Или Лан Мей принимает командование, или я пинаю ////// у себя в каюте вплоть до встречи с Третьяковским или с истребителями Барона.
В общем, я извинился, уверил его, что я в порядке, и вернулся к работе. Работал, когда вернулся Арти. Возвращался из своего отсека с дюжиной листов композита на антиграве, когда Рене прилетела на гигантской мохнатой твари и привезла с собой местного шамана и Уоллеса, одетого как туземец. Наблюдал за сваркой, когда все забегали туда-сюда, собираясь поднимать мертвых и полумертвых с применением здешней медицины. Выверял уровнем расположение внутренней обшивки, когда они закапывали Дэвида и светленькую девочку из капсулы в лианы и поливали водой. Что бы тут ни происходило, на душе у меня спокойно. Я - надежный винтик в этой машине. Отказоустойчивый!

Лан Мей позвал всех ходячих на пикник с элементами совещания. Я хотел просить его остаться капитаном, но Арти меня опередил, а Рене его поддержала. Ничего себе. Лан Мей сказал, что не против, но так или иначе нам надо дождаться, пока Дэвид "прорастет", как выразился шаман. Ну, блин, если это необходимо - то ладно уж.
Что-то стали обсуждать, но я почти не слушал, у меня в голове были одни железки. Напомнил только про радиомолчание, потом Лан Мей уже сам всем напоминал. Как минимум еще двое суток мы чиним корабль, так что сделать почти ничего нельзя, разве что нормально стоять на вахте, а не как в прошлый раз, и не убивать друг друга во имя сохранения численности экипажа. В экипаж записали Уоллеса. Кто-то пошутил про замену Герберту, я обернулся с видом берсерка - замолчали.
Если мы забираем Уоллеса, сказал Ворона, то нужно кого-то оставить. Тут такой менталитет. Я и сам понял, что этим кем-то должен быть Герберт. Если здешние смогут его оживить, то пусть остается. Пусть живет. Никто не должен умирать.
Потом наши больные стали выходить из могил, и нам стало как-то не до разговоров. Девушка из всех нас узнала только Арти, представилась Фэй и ушла с Уоллесом в медблок. Дэвид встал чуть позже. Я заметил, что никто не отводил взгляда. Никто не чувствовал себя виноватым. Я тоже не отводил.
Когда все разошлись, я пошел в кают-компанию и собрал обломки рации Вороны, которую он разбил, когда мы с ним повздорили. Все можно починить.