Снится черная, ломкая, колючая тоска, сад, слезы и стыд.
- Не надо, пап, ну пожалуйста, не надо, - рыдаю я, а он злится.
- Что не надо, а? Что тебе не нравится?!
И тогда горький плач превращается в крик ярости, и я просыпаюсь от этого, и думаю, что впервые услышал свой крик. По крайней мере, такой - низкий, короткий рев, как разозленный медведь или вроде того.