Быть может, я иссяк, устал, не богом - ветром в поле стал, но, развернувшись к небесам, я небосводом стану сам! (с) --- С днем рождения, Ами :3 Мы все по тебе очень скучаем. --- А Рикори няшечка, вот так вот.
Слегка неразумное. Пошел регистрироваться на furnation, да Зарегистрировался. Стал думать, какой указать вид. На всякий случай в очередной раз излазил гугл - нет гаргулий. Есть разнообразнейшие драконы, драконоподобные и демоны. Гаргулий нет. Про гаргулий пишут в лучшем случае как про хищников, причем даже не сапиенсов. В худшем - это просто наружное украшение замка. Wazzup? Подумал - а не демон ли я. Подумал. Нет, не демон, не ощущаюсь я демоном. Но тогда все-таки как - я ошибаюсь с видом или люди ошибаются в своих представлениях о таких чудных зверях, как гаргульи?
Скоро, мистер Флэй! Очень скоро. У меня будет мишка от Coca-Cola. Белый и пушистый, почти как я --- Дочитал "Ответный удар". Хорошая книга. Колфер наконец-то добавил немного трагизма к экшену. Крут... В смысле, Джулиус Крут. Хотя Колфер тоже крут. В память о Круте (кто в теме, тот поймет): большая, большая картина. --- Голдик нарисовала мне мой первый референс. Он прекрасен. Росс О'Аамон. Гаргулья двух метров ростом с завитыми рогами, острыми ушами и белыми глазами без зрачков, а также в килте и с леденцом в руке.
ps: и еще. Братец, давай встретимся. С меня чай и anything else.
Пять простых правил, которые помогут вам обращаться с Фрицем :31. Фриц не любит абстрактных идей. Если надо уговорить Фрица заняться чем-то, чем он до этого не занимался, нужно подвести его прямо к этому делу, показать на дело пальцем и сказать: делай, так надо. Баг: если Фрицу дело не понравится, он возмутится - почему это его так резко заставляют что-то делать? Фича: если дело можно пощупать, шансы занять Фрица увеличиваются вдвое, достаточно дать ему это в руки.
2. Фриц придает большое значение словам. Если он что-то говорит, значит, не просто так говорит. Соответственно он воспринимает и информацию извне. Баг: если Фрицу печально сказать, что все нормально, он будет вести себя так, как будто все действительно нормально. И на печаль не посмотрит. Фича: если Фриц печально говорит, что все нормально, можно вести себя так, как будто все действительно нормально, и он не обидится.
3. Если надо вызвать со стороны Фрица какое-то действие, проще всего уговорить. Идеально - спровоцировать. В принципе, можно применить силу, но у вас столько сил не будет. Баг: если примените силу, а ее не хватит, Фриц потеряет к вам большую часть уважения. Фича: если правильно спровоцировать Фрица, он будет даже доволен. А когда Фриц доволен - это хорошо.
4. Фриц не любит, когда над ним смеются. Но смеяться над ним можно, когда он сам пребывает в шутливом расположении духа и посмеивается над собой. Баг: если неправильно прочитаете расположение духа и посмеетесь, Фриц будет крайне недоволен. Фича: если правильно прочитаете расположение духа и посмеетесь, Фриц будет как кот :3
5. Фриц бывает резким. Это в тех вопросах, которые ему действительно важны. На резкость в таких случаях Фрица лучше не провоцировать, потому что нагрубит и не извинится. Баг: иногда Фриц бывает резким просто так, от настроения. Это значит, что лучше отойти подальше и не лезть в душу. Фича: некоторые люди (особенно девушки) могут спокойно попросить Фрица не ворчать. Он поворчит и перестанет. Но в душу все равно лучше не лезть.
«От битв отрекаясь, ты жаждал спасенья, Но сильного слезы пред Богом неправы, И Бог не слыхал твоего отреченья, Ты встанешь заутра, и встанешь для славы».
Что если у ос аллергия на шершней? Что если осы сделаны из других ос, поменьше? Что если осы сделаны из других ос, ПОБОЛЬШЕ? Что если поднимешь так телефон, а вместо телефона там осы? Что если была бы фотография ос? Что если на самолёте окажется стая ос? Что если динозавры вымерли из-за ос? Что если динозавры и БЫЛИ осами? Что если осы взззломают твою запись Вконтакте? Что если осы заполонят Вконтакт? Что если кто-то напишет про ос у тебя на стене? Что если бы кошек рвало осами? Что если бы осы могли путешествовать сквозь картины? Что если все художники - осы? Что если осы - это заразно? Что если есть на свете осиный пистолет? Что если забыть зарядить осиный пистолет? Что если монитор компьютера начнёт создавать ос? Что если осы начнут требовать гражданских прав? Что если Великая Хартия Вольностей осы всё это время? Что если ссылка - осы?
We have traveled this world for years, We have consoled each other's fears , We have dried each other's tears, Yet always in doubt, and never in doubt of “we”.
Опоздал на работу на полчаса. Вопреки ожиданиям, люлей не выхватил, зато: получил личный штамп (круглый (Т7) и квадратный |Р7|), две конфеты в честь дня рожденья мастера и приглашение на корпоратив от Людмилы. И, конечно, наш участок опять перевыполнил план, как же иначе :3 А по дороге домой словил счастье. Я его ловлю от красоты, в основном. То есть от внезапной красоты и гармонии окружающего мира. Когда на какое-то мгновение все вокруг оказывается таким, как должно быть. Сегодня я выходил из метро под "It's A Job" в наушниках, и увидел, что на земле лежит снежок, небо светло-голубое, и розовато-белые облака, а платформу от рельсов отделяет синий заборчик. Вот этот синий заборчик меня и доконал - я счастлив
Все, все, последний пост на сегодня. Посвящается Максу :3
Чья клубится на востоке полупризрачная тень? Чьи хрустальные дороги разомкнули ночь и день? Кто шестом коснулся неба, кто шестом проник до дна? Чьим нагрудным амулетом служат Солнце и Луна?
Се, грядущий на баркасе по ветрам осенних бурь, Три зрачка горят на глазе, перевернутом вовнутрь Се, влекомый нашей схваткой, правит путь свой в вышине и горят четыре зрака на глазу, что зрит вовне...
Когда это я успел начать мыслить преимущественно категориями "выгодно-невыгодно"? --- Сиеста отменяется - я не желаю спать в таком хаосе. Уборка-уборка!
Перевел тут намедни. Чувствую себя, как вернувшийся в спорт чемпион :3 Ну, не совсем чемпион, но перевод вышел весьма недурным. А еще это хороший рассказ. Рекомендуется Айлинн. Про Сигуррос и Бога.
<...> - Ты имеешь в виду, что мы можем сделать так, чтобы тут что-нибудь произошло, но касаться ничего не можем? - иногда ей сложно угнаться за ходом мыслей старика, но тогда она просто представляет, что все поняла - и действительно понимает. - Именно так! - для любого другого это прозвучало бы как похвала, но она слышит резкость в его голосе. - Почему? - О, чтобы понять это, ты должна понять Игру. А чтобы понять Игру, ты должна в нее сыграть. - Старик поднимается и протягивает ей руку. - Пойдем, я отведу тебя в Большой Зал. Девочка тоже встает, но предложенную руку не принимает. Чем дольше она находится рядом со стариком, тем меньше она ему верит. Он славный, добрый, всегда улыбается и ведет себя так по-отечески… но он что-то скрывает. Что-то темное, что она может почувствовать разумом, если ощущения ее обманывают. Иногда, когда она не смотрит на него, она почти чувствует, как он облизывается. - Покажи дорогу. - Путь сложный, но… если ты настаиваешь. <...>
Anyway #2: Драйзер, блеать! Готов предоставить ногу аргументы. --- Жизнь: Работа работается. На остаток зарплаты уже запланировал покупку шести штук книжек с рук. Благо, еда еще есть) Следующая зарплата ожидается 25-ого числа. Голди няшка, солнце, рыба моя, и вообще люблю-люблю. Нужно больше денег! Поэтому на ближайший месяц планирую найти работку на выходные и в##бывать семь дней в неделю, дабы. Очень скучаю по людям. В связи с чем предлагаю Максу, Айлинн и Таше отвлечься от учебного процесса и проветрить вместе со мной мозги где-нибудь, где тихо и вкусно кормят. --- Немного печально. Больше недели бежал домой глубоко за полночь, аккуратно скользя по замерзшим лужам, чтобы увидеть там на пороге Голди, схватить, прижать теплое тонкое тело к холодной куртке и почувствовать, как жизнь наполняется смыслом, а разум - оптимизмом. А сегодня бежал-бежал, и никого не обнаружил. Так-то. В связи с чем сейчас заканчиваю перевод статьи для Ежи и жру остаток картошки, стараясь не смотреть на тирольский пирог и клюквенную настоечку. Хотя, видимо, все-таки выпью чуток, расслаблюсь.
Алекс меня огорчает. Огорчает тем, что всем должен денег, тем, что негде жить, и тем, что я лично для него больше ничего не могу и не буду делать. Думаю, стоит с ним встретиться и поговорить. Он должен привести свою жизнь в порядок.
Жесть. Завтра снова на Москабель. Сегодня мы там командой из шести человек занимались высокоинтеллектуальным трудом. Мы вскрывали коробки, доставали из коробок пакеты, вынимали из пакетов панели и ставили на этикетке точку. Черным маркером. И обратно - в пакет и в коробку. Коробка-пакет-точка-пакет-коробка. Больше тысячи штук. Сорок два человеко-часа. А завтра еще две тысячи. Я хочу обратно в наш цех D:
Вот почитайте лучше страшную историю из "Хёрай". В детстве я очень любил этот сборник.
Йикининки
Однажды священник секты Дзен по имени Мусо Кокуши, странствуя по провинции Мино, заблудился. Дорога, по которой он шел в полном одиночестве, привела его в горы и затерялась в каменных россыпях. Он стал искать кого-нибудь, кто мог бы указать ему нужное направление, но вокруг были лишь скалы и ущелья, поросшие соснами. Обессилев, Мусо опустился на большой камень и задумался над тем, как ему придется провести надвигающуюся ночь. Глядя на долину, расстилавшуюся перед ним в последних лучах заходящего солнца, он вдруг заметил на холме одну из тех маленьких построек, которые называются анийтсу и служат одновременно и жилищем, и молельней решившим удалиться от мира отшельникам.
Издали анийтсу казался полуразрушенным и необитаемым, но когда Мусо подошел к его замшелым стенам, навстречу ему из отверстия, бывшего когда-то дверью, вышел очень древний старик с грязными седыми волосами, клочьями свисавшими с его затылка, в лохмотьях, издававших ужасное зловоние.
Будучи священником, Мусо, разумеется, приходилось иметь дело с самыми разными людьми и попадать во всякие ситуации, порой весьма рискованные. Поэтому брезгливость была не в его натуре. Да и перспектива провести ночь на холодной земле казалась для него гораздо менее привлекательной, чем иметь хотя бы такую крышу над головой.
Вот почему, приблизившись к старику, он поклонился и сказал:
читать дальше— Здравствуй, святой отец. Да ниспошлют тебе боги беспечальные лета. Не окажешь ли ты мне любезность и не доставишь ли радость, позволив разделить с тобой на эту ночь твой кров?
Старик вытянул вперед руку с длинными отвратительными, хищно загнутыми ногтями и пророкотал неожиданно мощным утробным голосом:
— Прочь отсюда! Плевал я на все обычаи гостеприимства! Здесь не какой-нибудь постоялый двор, чтобы терпеть праздношатающихся!
Ответить на это было нечего, и Мусо повернулся и побрел прочь. Но едва он сделал несколько шагов, низкий голос уже мягче произнес:
— Ступай в эту долину. Там, на краю, ты найдешь деревеньку, и если тебе повезет, ты получишь все необходимое.
Мусо посмотрел из-за плеча назад, но старика не увидел. Тот словно растворился в воздухе.
Священник направил свой путь в указанном направлении и действительно очень скоро увидел маленькую деревню, которая, как он мог разглядеть в сгустившихся сумерках, состояла не более чем из дюжины домов.
В деревне он встретил какого-то юношу, который проводил его к старосте. Тот тепло приветствовал священника, ввел его в свой дом и предложил отдохнуть. В большой главной комнате Мусо увидел сорок или пятьдесят крестьян, но не успел как следует все разглядеть, так как его сразу же провели в маленькую отдельную комнатку и принесли еду и постель. Немного поев, священник почувствовал, как сильно он устал, и, несмотря на довольно ранний час, лег спать и сразу же уснул.
Его разбудил громкий плач, доносившийся из главной комнаты.
В этот момент дверная циновка отодвинулась и появился хозяин с зажженным фонарем.
Он поклонился и сказал тихим голосом:
— Достопочтенный господин, как Вы, наверное, поняли, я глава этого дома. Но стал я им лишь несколько часов назад вследствие печального события. Ибо еще вчера я был только старший сын. А сегодня, незадолго до Вашего прихода, мой отец умер. Вы выглядели таким уставшим, что я, не решившись обременять Вас чем либо, ничего Вам не рассказал. Те люди, которых Вы видели, — жители нашей деревни. Все они собрались здесь, чтобы почтить память умершего, но теперь они уйдут в соседнюю деревню, которая находится примерно в полутора ри отсюда.
Я должен уведомить Вас, что, согласно нашему обычаю, никто не может оставаться в деревне на ночь, если днем кто-то умер. Мы приносим умершему ритуальную еду, читаем необходимые молитвы, а затем оставляем тело в одиночестве. Дело в том, что в доме, где находится покойник, ночью всегда происходят какие-то странные вещи, поэтому мы думаем, что для Вас, вероятно, будет лучше уйти вместе с нами. В соседней деревне мы найдем достойное Вашего сана место для ночлега. Но вес же, поскольку Вы священник, то, вероятно, Вам не страшны демоны и злые духи. Если это так и Вы не боитесь остаться один с покойным, то, пожалуйста, располагайте этим домом до нашего возвращения утром. Тем не менее, я хочу повторить, что никто из нас не осмелится задержаться здесь на ночь,
Мусо ответил:
— Я чрезвычайно благодарен Вам за Ваше приглашение на ночлег и за Вашу искреннюю заботу. И мне очень жаль, что Вы не сообщили о смерти отца сразу, когда я постучался к Вам вечером. Правда, я действительно немного устал, но поверьте мне, не настолько, чтобы это могло помешать мне выполнить свой долг священника. Скажи Вы мне об этом заранее, я бы успел совершить обряды до Вашего ухода. Но поскольку так уж случилось, я прочитаю молитвы после того, как вы все покинете деревню и я останусь возле тела до утра. Я не знаю, что Вы имели в виду, говоря о странных вещах, которые происходят здесь по ночам, но смею Вас уверить, что я не боюсь ни демонов, ни злых духов, ни чего бы то ни было еще, поэтому прошу Вас не беспокоиться за меня.
После этих заверений молодой хозяин, похоже, успокоился и горячо поблагодарил священника за обряды, которые ему предстояло совершить над телом усопшего. Подошли и другие родственники, а затем и остальные собравшиеся в доме. Все еще раз поблагодарили Мусо за его добрые намерения.
Наконец, хозяин сказал:
— Итак, мы уходим. А Вы, добрый человек, пожалуйста будьте осторожны. И если Вам все же придется стать свидетелем чего-либо необычайного за время нашего отсутствия, мы просим Вас обо всем нам потом рассказать.
И вот в доме не осталось никого, кроме священника. Стоя в дверях, он долго смотрел в ночь, во тьме которой цепочкой поблескивали фонари уходящих. Скоро они скрылись из виду, и Мусо вернулся в комнату, где лежало тело умершего. Здесь была зажжена маленькая лампа, в красноватом мерцающем свете которой можно было различить неприхотливую ритуальную пищу в простой глиняной посуде и корзинках из рисовой соломы. Священник шепотом прочел молитвы, затем исполнил все полагающиеся церемонии, после чего погрузился в раздумья.
Так, в размышлениях, он провел несколько спокойных часов, в течение которых из опустевшей деревни не доносилось ни звука. Когда же тишина ночи, казалось, достигла полной глубины, в комнате беззвучно появился Призрак. Он был громадной величины и неопределенной, постоянно меняющейся формы. В тот же момент Мусо почувствовал, что у него нет сил ни пошевелиться, ни заговорить, ни даже закрыть глаза.
И вот он с содроганием увидел, как это Нечто подняло в воздух мертвое тело чудовищными лапами с длинными когтями и пожрало его с хрустом, быстрее, чем кот проглатывает мышь. Начав с головы, оно жрало все подряд: волосы, кости и даже саван. Покончив с телом, Призрак набросился на ритуальную еду и в мгновение ока съел все, вместе с посудой и корзинками. После этого он вдруг исчез, так же бесшумно и таинственно, как и появился.
Наутро, когда крестьяне сочли, что можно больше ничего не опасаться, и вернулись в свою деревню, их приветствовал священник, стоявший на пороге дома старосты. Крестьяне, в свою очередь приветствуя его, по одному проходили в комнату, где вчера они оставили покойника. Однако никто из пришедших не выразил ни малейшего удивления тому, что тело и ритуальная пища исчезли. Хозяин дома вошел последним и обратился к Мусо:
— Достопочтенный господин, мы все очень беспокоились за Вас. И мы рады видеть Вас живым и невредимым, хотя, как я полагаю, Вам этой ночью довелось увидеть вещи не слишком приятные. Поверьте, если бы это было возможно, мы были бы рады остаться с Вами. Но закон нашей деревни, как я уже говорил Вам прошлым вечером, обязывает нас покидать наши дома после того, как к кому-нибудь приходит смерть. В том случае, если бы этот закон был нарушен, некое огромное несчастье должно было бы обрушиться на всех нас. Возвращаясь утром, мы находим, что покойник и ритуальная пища исчезают за время нашего отсутствия. Так бывает всегда. Но теперь Вы, вероятно, знаете, отчего так происходит, и не откажетесь поведать нам об этом.
Мусо рассказал крестьянам, как глубокой ночью бесшумно появился Призрак неясных очертаний и огромных размеров и как он пожрал труп и ритуальную пищу.
И снова никто не показался Мусо удивленным его рассказом. Сам же хозяин дома заметил:
— То, что Вы нам сообщили, достопочтенный господин, в точности совпадает с тем, о чем гласит наше древнее предание. Тогда Мусо спросил с недоумением:
— Но разве святой отшельник, живущий вон на том холме, не совершает похоронных обрядов над вашими умершими?
— Какой отшельник? — спросил молодой хозяин.
— Тот древний старец, который вчера вечером и направил меня в вашу деревню. Я попросился на ночлег в его анийтсу, но он прогнал меня, сказав, чтобы я шел сюда.
Слушатели посмотрели друг на друга с нескрываемым удивлением.
После долгого молчания хозяин сказал:
— Достопочтенный господин, мы всего лишь невежественные крестьяне и просим нас извинить, но на том холме нет ни анийтсу, ни отшельника. Более того, вот уже на протяжении многих поколений в окрестностях нет никого, кто мог бы совершать священные обряды.
На это Мусо пожал плечами и возражать не стал. Он понял, что его вчерашняя встреча с отшельником — проделка злого демона, который воспользовался моментом, когда его добрый дух хранитель по какой-то причине ненадолго потерял его из виду, и ввел его в заблуждение.
Но после того как он распрощался с гостеприимными жителями деревни, предварительно подробно расспросив их о своем дальнейшем пути, Мусо все-таки решил еще раз взглянуть на тот самый холм, с тем чтобы убедиться в своих предположениях.
Как это ни странно, он обнаружил анийтсу на том же самом месте, что и вчера. Однако на этот раз престарелый обитатель сам пригласил священника в свое жилище. Когда Мусо вошел, отшельник униженно склонился перед ним, восклицая:
— О как мне стыдно! Мне очень стыдно! Мне невыносимо стыдно! Прости меня, добрый человек!
— Не надо так переживать. Вам не следует стыдиться того, что Вы отказали мне в ночлеге. Я понимаю, что Вы стеснялись бедности своего жилища, но ведь Вы направили меня в деревню, где мне оказали радушный прием, и я благодарен Вам за это.
— Мне стыдно не за свой отказ, — сказал отшельник, — я все равно не вправе давать приют смертным. Стыд сжигает меня из-за того, что Вы видели меня в моем подлинном обличий. Ведь тем Привидением, которое на Ваших глазах пожрало труп и ритуальные дары прошлой ночью, — был я. Знайте же, достопочтенный господин, что я — Йикининки. Сжальтесь надо мной, добрый человек, и позвольте мне поведать Вам мой тайный грех, за который я и был ввергнут в этот страшный образ.
Давным-давно, так давно, что я уж и не помню когда, я был священником в этом малонаселенном краю. На много ри вокруг здесь не было никого, кроме меня, кто мог бы совершать религиозные обряды. Поэтому жители этой горной местности вынуждены были приносить своих умерших сюда, зачастую находясь в пути по нескольку дней. Но я пренебрегал своим священным долгом. Грубо отказывая родным покойного, я вымогал у них подношения в виде еды, одежды, драгоценностей. За эти гнусные деяния после смерти я был перевоплощен в Йикининки, И с тех пор я вынужден питаться телами людей, умерших в этой местности. Я пожирал каждого, и вчера Вы видели меня за этим занятием. Теперь же, достопочтенный господин, я умоляю Вас не отвергать моей просьбы: прочтите молитву Сегаки и помогите этим избавиться мне от того ужаса, в котором я пребываю бесконечно долго.
Как только отшельник произнес это, он исчез. Исчезла и его обитель. А Мусо Кокуши увидел себя стоящим на коленях в высокой траве возле древнего, покрытого мхом го-ринг-ши — по всей вероятности, надгробия на могиле какого-то священника.