Все время с момента, когда мы об этом узнали, и до вчерашнего вечера, я был вполне себе оптимистично настроен, старался и его как-то ободрить-поддержать. Ну в самом деле, он же не на войну идет и не в тюрьму садится (кто бы что ни говорил). Он, вполне заинтересованный в милитаризме и очень даже здоровенный чел, был призван, так сказать, Родиной, и теперь едет ей служить. Насчет него я беспокоился только, что он сильно изменится за этот год, но и то - уже не беспокоюсь. Все-таки Йорш не хрен с горы, он друг, я в него верю.
Но я не подозревал, что на мне это так скажется. Сейчас я понимаю, насколько отвык от ощущения одиночества и насколько оно, оказывается, болезненно, когда долго его не испытываешь. Из меня как будто вынули какую-то часть скелета. Или наоборот - содрали часть кожи. Это все фигня, с непривычки, пройдет, это даже не мешает готовиться к экзаменам и вообще заниматься своими делами, но это, блин, больно и неуютно весьма дофига.
Я не делаю ничего плохого, думаю я. Я не "слишком эмоциональный", я просто допускаю для себя эти эмоции, и сейчас самое время их испытать. Тут нечего стыдиться.
На самом деле даже удивительно, как крепко я привязался к Ершу и сколько оказалось вещей, которыми я готов делиться только с ним.
Много писем. Следующие 365 дней будет очень много писем.
---
А вчера было славно. Помимо наконец-то приличного вискаря (Маклелланд Спейсайд, с характерными пряными тонами) играли в яникогдане, а потом плавно перешли на расслабленные обсуждения самых щекотливых тем, задавая друг другу вопросы, честно отвечая и узнавая много нового друг о друге.
---
Ну а позавчера-вчера - Мушиши, шалфей, уют, дождь, мокрые дорожки в парке, шутки, разговоры и информация, информация, информация. Никогда в мире не закончатся интересные люди, никогда они не перестанут мне попадаться. И впечатление было даже более полным и ярким, чем раньше, но как я могу описать его сейчас, когда все так невесело и непривычно?